Исследователи рассматривают стихотворение «Родина», как правило, в ряду других произведений, так или иначе тематически с ним связанных. Тем интереснее ракурс взгляда в статье, посвященной этому произведению.

Л. Козлова в статье «Гордыня, родина моя!» требует не поддаваться обманчивой ясности формулы «Россия, родина моя!» Она отмечает, что для полноценного понимания текста требуется такая же мощь мыслительной работы, которую вложила в него Цветаева:

«Всей фактурой стиха Цветаева взывает к активности воспринимающего читательского сознания».

Автор обращает внимание, что при чтении поверхностное восприятие привычной формулы неожиданно «разбивается о последний возглас: «Гордыня, родина моя!». Этот возглас разрушает представление текста как выражение тоски по покинутой стране. Л. Козлова напоминает о словах Цветаевой, написанных незадолго до «Родины», — «Той России – нету. – Как и той меня»… Четко и определенно. О чем же тосковать – и кому?»

Ответ, по мнению автора, будет дан в стихотворении «Тоска по родине! Давно…» В нем ностальгия по Родине, означающей любимое и навсегда утраченное прошлое, связывается с природой:

Но если по дороге – куст
Встает, особенно рябина…

Автор разъясняет многозначность незавершенного возгласа так:

«Тот куст, к которому она недавно в других стихах обращалась как к другу, питающему ее душу. Тот куст, который мог подарить ей наполненную тишину и внутреннее этой тишиной насыщение. “Той – до всего, после всего” – тишиной Высших сфер, той Беспредельности, откуда, как она считала, приходит и куда после земной жизни вновь возвращается душа. Тишиной ее родины» .

Исследователь, аналогично тому, как мы в прошлой заметке, прослеживает сюжет от той чужбины-родины, которая«манила уже в детстве. Ведь именно тогда, в счастливом до-десятилетии, пока больная мать не увезла детей за границу, Марина проводила безмятежные летние дни в Тарусе. …ей эта родина-даль виделась – в заоблачной выси, в поэтической мечте, – даль-чужбина…Та, про которую она, еще совсем маленькая, попросила «коня ретивого»: «Отнеси меня туда!» – и потом пояснила: «Туда – далёко!» …. Прекрасная родина души – голубые небесные земли, заоблачные выси. Голубая даль». Именно этот цвет «небесной» ассоциации подводит Л. Козлову к прояснению смысла строк:

Недаром, голубей воды,
Я далью обдавала лбы.

Небесное «местонахождение» Родины напрямую связано с авторским сознанием. По мнению автора, представление о Родине у Цветаевой идет в русле концепции мироздания, по которой душа бессмертна и воплощается все в новых и новых проявлениях. Именно поэтому истинная Родина не может быть связана с конкретными земными приметами. Она находится на заоблачных высотах, там, где находит свое место высшая душевная гордость, именуемая гордыней. Л. Козлова трактует ее как «максималистское, осознанное упорство, отстаиваемое до последнего вздоха – хоть убей, не отступлю. Гордыня, что уводит Цветаеву в свою – поэта – работу, та, что усложняет жизнь. Гордыня, которая каждую минуту решает, чему сейчас быть: биться ли за минимальное обеспечение жизни семьи, уступив Долгу, – или, отключившись от всего, сесть за письменный стол и творить, унесясь в неземные сферы». Распри, отсюда, — это постоянная борьба с самой собой, внутренняя борьба мотивов долга, понимаемого одновременно как забота о проживании на земле и долг Поэта, творца, который «творит на века».

Таким образом гордыня, объясняет автор, призванная защищать «максималистскую преданность своему назначению – это и есть истинная родина».

Мы рассмотрели лишь один пример исследовательской трактовки стихотворения «Родина». В дальнейшем мы вернемся к нему, чтобы представить те стороны, которые выявили в одном из важнейших произведений Цветаевой другие исследователи.

ЛИТЕРАТУРА

Козлова Л.Н. «Гордыня, родина моя!» // «Чужбина, родина моя!»: Эмигрантский период жизни и творчества Марины Цветаевой: XI Mеждународная научно-тематическая конференция (Москва, 9–12 октября 2003 года): Сб. докл. – М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2004.