Одно из самых проникновенных стихотворений Цветаевой посвящено человеку, с которым ее свяжут самые противоречивые чувства. Но когда оно создавалось, никто этого еще не знал…

 

Откуда такая нежность?
Не первые — эти кудри
Разглаживаю, и губы
Знавала темней твоих.

Всходили и гасли звезды,
— Откуда такая нежность? —
Всходили и гасли очи
У самых моих очей.

Еще не такие гимны
Я слушала ночью темной,
Венчаемая — о нежность! —
На самой груди певца.

Откуда такая нежность,
И что с нею делать, отрок
Лукавый, певец захожий,
С ресницами — нет длинней?
18 февраля 1916

Стихотворение написано в разгар романа с О.Э. Мандельштамом. Как мы рассказывали в наших заметках, посвященных отношениям двух поэтов, конец января — начало февраля 1916 года стали временем их вершинной — любовной и духовной — связи. Пребывание Мандельштама в Москве и совместно проведенные дни вызвали мощный поток цветаевской лирики, и это стихотворение стало одним из первых, самых ярких его проявлений.

Сюжет лирического монолога героини — размышление о причинах испытываемого чувства. Отсутствие рифмовки практически незаметно: прием «белого стиха» придает потоку внутренней речи полную естественность.

Заданный в первой строке вопрос

Откуда такая нежность?

звучит отнюдь не риторически. Раз вопрос возник, это означает, что для героини сама ситуация стала неожиданной. Поэтому она пытается понять, что в ней происходит, почему случилось то, что случилось.

Вопрос звучит лейтмотивом на протяжении всего монолога, в каждой строфе раскрывая тему по-разному.

В первой строфе

Откуда такая нежность?
Не первые — эти кудри
Разглаживаю, и губы
Знавала темней твоих.

героиня, хорошо изучившая «науку страсти нежной», сравнивает ситуацию с тем, что ей довелось пережить. В этом плане герой не выглядит лучше былых возлюбленных ни по внешним, ни по любовным качествам. Даже поцелуи, воплощение абсолютной страсти, не позволяют увидеть истоки чувства, так глубоко проникшего в душу.

Поиск ответа продолжается.

Всходили и гасли звезды,
— Откуда такая нежность? —
Всходили и гасли очи
У самых моих очей.

Параллелизм первой и третьей строки, сближающий взгляд с мерцающим светом звезд, продолжает линию поиска в области чувственного, переводя ее в разговор глаз, которые, как известно, зеркало души. Подобный диалог, открывающий душу человека до самого дна, тоже хорошо освоен героиней, но вопрос «— Откуда такая нежность?» продолжает будоражить сознание и в потоке былых впечатлений, а природа возникшего чувства остается загадкой. Значит, искать надо не там…

Еще не такие гимны
Я слушала ночью темной,
Венчаемая — о нежность! —
На самой груди певца.

Любовь не бывает немой, ее голос тоже хорошо знаком героине во всех регистрах и тонах, как и поводы, по которым он звучит. Однако никакие сравнения не уничтожают действие нового чувства. Как и в предыдущей строфе, оно вспыхивает, просвечивает: «— о нежность!» в воспоминаниях о пережитом блаженстве. Значит, не в силе и не в красоте голоса дело…

Поэтому в последней строфе вопрос звучит с прежней интенсивностью:

Откуда такая нежность,
И что с нею делать, отрок
Лукавый, певец захожий,
С ресницами — нет длинней?

Ответа на вопрос не находится, как и ответа на вопрос о том, как же быть с загадкой. Если до сих пор разговор шел внутри себя, то в трех последних строках, не найдя собственного решения, героиня обращается к непосредственному виновнику чувства. При этом награждает его эпитетами: «отрок Лукавый, певец захожий», которые дистанцируют отношения, маркируют случайность, временность появления возлюбленного на жизненном пути, таким образом отрицая его особую личную значимость. Но в обороте «С ресницами — нет длинней» появляется деталь, которая, по нашему предположению, может заключать в себе неназванный ответ.

По принципу композиционного построения цветаевских стихов, последняя строка обычно — так называемый пуант, смысловой центр произведения. И думается, поэтому подробность физического облика возлюбленного упомянута именно здесь и оборот «нет длинней«, оброненный как бы мимоходом, заключает текст. Это упоминание можно истолковать так. Небывало длинные ресницы, редко встречающиеся у мужчин, — это тот атрибут, который отличает героя от всех других возлюбленных и заключает секрет уникальности нынешнего чувства. Длинные ресницы связываются с женственностью, а не с брутальной мужественностью, а обладающий ими «отрок», «захожий певец» — образ, близкий к легендарному Орфею, и в целом создается образ, наделенный утонченностью, лиричностью, изысканностью.  Спонтанное выражение этих качеств, простой взмах ресниц, вызывает завороженность, которая действует тем сильнее, что почти не осознается. Она, вероятно, и проявляется в слове «нежность», которое ненавязчиво, временами так же словно мимоходом, звучит на протяжении текста.

Это чувство не из тех, которые ярко возникают, бурно проявляются и быстро исчезают. Его прелесть — в беззвучности, его возникновение не нуждается в физическом контакте или психологическом воздействии, его суть — в неодолимой истоме, которую вызывают случайно проявляющиеся обворожительные качества возлюбленного, неизвестные для него самого, его сила — в неуловимости ощущения, вызывающей потребность испытывать его снова и снова. И вслед задаваемым вопросам «Откуда такая нежность, И что с нею делать», возможно, напрашивается третий: а надо ли выходить из этой ситуации? Тогда вопрос «что с нею делать» звучит вполне риторически. Героине вовсе не хочется, чтобы нынешнее чувство исчезло, как прошли все прежде испытанные. Хочется, чтобы оно длилось как можно дольше. Для того, возможно, она и приоткрывает свою тайну возлюбленному.

Добавим, что упоминание о «сверхдлинных» ресницах — вовсе не фигура речи: прототип лирического героя был наделен именно такими физическими данными. «Ресницы» Мандельштама упоминают и А.А. Ахматова, и Н. Я. Мандельштам. Нет ничего удивительного, что эта черта добавляла поэту мужского обаяния, и сама Ахматова нашла для них красочные формулы в своих произведениях. Но это уже тема другого разговора.

Данное стихотворение — пример того, как размышление по конкретному поводу, обращенное к конкретному человеку, с помощью конкретной детали превратилось в зафиксированное навечно выражение неуловимой красоты человеческих чувств.