В одной из записных книжек А.А. Ахматовой, в записи, помещенной около 24 декабря 1961 года, приводится текст широко известного стихотворения, которое стало почти единственным случаем поэтического диалога с Цветаевой. Но текст записной книжки имеет радикальные и непонятные отличия.

Поздний ответ

М.Ц<ветаевой>
Белорученька моя, чернокнижница

Невидимка, двойник, пересмешник,
Что ты прячешься в черных кустах,
То забьешься в дырявый скворечник,
То блеснешь на погибших крестах,
То кричишь из Маринкиной башни.
Я сегодня вернулась домой,
Зеленеют родимые пашни
Этот мир — он до ужаса мой.
А навстречу смиренно березки
Не во сне уже — наяву…
Так твоя знаменитая тезка
В золотую вступала Москву.

1940—1961 (АЗК: 198)

Как видим, это принципиально иная версия стихотворения, получившего «академическую прописку» в литературе.   Процитируем ее по двухтомнику произведений Ахматовой:

Поздний ответ

Белорученька моя, чернокнижница…
М.Ц.

Невидимка, двойник, пересмешник,
Что ты прячешься в черных кустах,
То забьешься в дырявый скворечник,
То мелькнешь на погибших крестах,
То кричишь из Маринкиной башни:
«Я сегодня вернулась домой.
Полюбуйтесь, родимые пашни,
Что за это случилось со мной.
Поглотила любимых пучина,
И разрушен родительский дом».
………………………………

Мы с тобою сегодня, Марина,
По столице полночной идем,
А за нами таких миллионы,
И безмолвнее шествия нет,
А вокруг погребальные звоны,
Да московские хриплые стоны
Вьюги, наш заметающей след.

16 марта 1940, 1961.
Фонтанный Дом — Красная Конница (Ахматова 1: 251)

В комментариях к стихотворению сообщается, что впервые этот вариант был опубликован в № 7 журнала «Литературная Грузия» за 1979 год, с цензурными искажениями и пропусками, а в двухтомнике воспроизводится в составе цикла «Венок мертвым» по рукописям сборника «Бег времени» (это объясняет наличие порядкового номера).  Сообщается известная история о том, что текст был создан в 1940 г., во время встречи с Цветаевой в 1941 г. Ахматова хотела его прочитать, но не решилась.

«В начале 60-х годов Ахматова вернулась к работе над этими стихами, поставив эпиграф из стихотворения М. И. Цветаевой “Ахматовой” (1921) и дав название “Поздний ответ”. Цветаева еще в 1916 году посвятила Ахматовой большой цикл стихов, но ответа тогда не получила»  (Ахматова 1: 414-415).

Причина ахматовского умолчания известна по записи Л. Чуковской о беседе с Ахматовой от 20 марта 1956 г.:

«Давайте я вам лучше стихи почитаю. Сорокового года. Марине Ивановне. В них целое четверостишие посерединке я написала заново.

Скорбно подняв брови, скорбным глубоким голосом она прочитала мне стихотворение, обращенное к Цветаевой. «Невидимка, двойник, пересмешник». Я запомнила только четыре строки:

…То кричишь из Маринкиной башни:
«Я сегодня вернулась домой.
Полюбуйтесь, родимые пашни,
Что за это случилось со мной…»
Дальше – дивный переход к самой концовке.

– Ей я не решилась прочесть, – сказала Анна Андреевна. – А теперь жалею. Она столько стихов посвятила мне. Это был бы ответ, хоть и через десятилетия. Но я не решилась из-за страшной строки о любимых» (Чуковская 2: 199)

Таким образом, в 1956 году Ахматова читает Чуковской вариант стихотворения, содержащий рассказ о драматической судьбе, выпавшей Цветаевой на Родине. Из записи Чуковской следует, что название было иным, данным по первой строке.

Остаются неясными слова Ахматовой о заново переписанном четверостишии в середине.  «Мажорный» лад первоначальной версии утверждается в главе книги Е. Айзенштейн «Стенограф жизни», посвященной стихотворению «Поздний ответ».  Автор приводит эту версию с архивной ссылкой, но не обосновывает причины для утверждения о первоначальности версии. Если «мажорный» вариант был первым, то слова Ахматовой о причинах отказа прочитать стихотворение Цветаевой содержат  логическую неувязку. Е. Айзенштейн выдвигает несколько предположений,  из которых можно согласиться с тем, что вторая версия была создана до встречи с Цветаевой «после известий о бедственном положении Цветаевой, об аресте ее близких». Добавим, что обе версии в 1941 году прозвучали бы одинаково неуместно. Можно согласиться и с тем, что  Ахматовой «хотелось уверить современников» в причинах отказа. Менее убедительно звучит предположение, что она «точно не помнила, в каком варианте была строка о любимых».

В комментариях к двухтомнику Ахматовой приводится хранящийся в архиве  ЦГАЛИ «другой вариант этого стихотворения в составе цикла “Милые тени”», где строфа о судьбе любимых заменена той, которую находим в «Записных книжках»:

Зеленеют родимые пашни
Этот мир — он до ужаса мой.
А навстречу смиренно березки
Не во сне уже — наяву…
Так твоя знаменитая тезка
В золотую вступала Москву. (Ахматова 1: 415).

Что за цикл «Милые тени», связана ли фраза Ахматовой о переделке строфы с этим замыслом и когда это могло осуществиться, — попробуем разобраться отдельно. Может быть, это позволит получить более ясное представление о путанице дат и версий.

Пока кажется необходимым отметить, что текст стихотворения и название менялись, в соответствии с перипетиями авторского замысла. Тогда, в частности, представляется некорректным упоминать версию 1940 года под названием «Поздний ответ», как это делается в работах исследователей (см., например, статьи А.-П. Лонго «Два поэта: Анна Ахматова и Марина Цветаева», И. Лиснянской «Тайна музыки «Поэмы без героя»» и др.). Именуя  текст первоначального варианта его позднейшим именем, авторы смещают акценты ахматовского видения темы, размывают смысловые границы. По нашему мнению, правильнее именовать версии стихотворения так: «Невидимка, двойник, пересмешник…» (1940) и «Поздний ответ» (с вариантом, 1961).

В следующей заметке мы поговорим об обстоятельствах создания текста«Невидимка, двойник, пересмешник…».  Может быть, это позволит уточнить утверждение Е. Айзенштейн, что при создании первой версии стихотворения Ахматова «не могла знать по-настоящему о трагедии Цветаевой».

ЛИТЕРАТУРА

1. АЗК — Ахматова А. Записные книжки. 1958—1966. — М. — Torino, 1996.
2. Ахматова 1 — Ахматова А. Сочинения в двухтомах. М., 1990. Т. 1.