После создания стихотворения «Как слабый луч сквозь черный морок адов…» прошло три с небольшим месяца. И 15 августа 1921 г. на свет явилось новое. О чем оно? Что послужило причиной его рождения?

10

Вот он — гляди — уставший от чужбин,

Вождь без дружин.

 

Вот — горстью пьет из горной быстрины —

Князь без страны.

 

Там всё ему: и княжество, и рать,

И хлеб, и мать.

 

Красно твое наследие, — владей,

Друг без друзей!

 

Прежде чем попытаться ответить на второй вопрос, ответим на первый. Вглядимся в текст, не забывая, что он, как и предыдущие, создан в рамках цикла «Блоку».

Вот он — гляди — уставший от чужбин,

Вождь без дружин.

Нам предлагают взглянуть на героя в его нынешнем облике. Нынешний Блок — это не ангел, как в предыдущем стихотворении. За три месяца его образ претерпел новую трансформацию. Определения «уставший от чужбин», «вождь без дружин» создают представление о не просто о скитальце, вернувшемся на родную землю. Скорее это полководец, потерпевший поражение, возвратившийся из боевого похода живым, но без славы, оставивший свою армию на полях сражений.

К кому обращен этот призыв? Пока видно: не к Блоку. А к кому? К нам, читателям? Или, может быть, это внутренний призыв, обращенный к самой душе героини? Пока оставим это как предположение и продолжаем вместе с автором наблюдать за поведением героя:

Вот — горстью пьет из горной быстрины —

Князь без страны.

Драматизм образа усиливается. Герой, утоляющий жажду из горной реки, теперь — обездоленный землевладелец: у него нет больше того царства, которого он был полноправным повелителем.

Там всё ему: и княжество, и рать,

И хлеб, и мать.

Где же это «там»? В быстротекущей речной воде, которая принадлежит всем и никому? Можно понять и так: это все, что осталось нынешнему бездомному страннику, лишенному не только армии и царства, но и тех вещей, которые неоспоримо принадлежат каждому земному жителю: куска хлеба, родной матери. Он обладал властью, большей, чем все, — и лишился больше, чем лишается любой другой человек.

Красно твое наследие, — владей,

Друг без друзей!

Лишен он и естественного человеческого счастья — дружбы, которая в подобных условиях может стать единственным спасительным средством. Подобная жизненная ситуация ощущается как полный тупик, конец пути, трагический итог земного бытия. Но перед нами классический пример цветаевского «финального переворота». В заключительных строках стихотворения звучит не трагедия, а высокий и даже по-своему счастливый финал: когда остается опора лишь на вечную природу, — это единственный шанс сохранить свою духовную оболочку и продолжать жизнь в новом измерении.

Этот призыв уже явно обращен к Блоку и звучит как голос поддержки Поэта, утратившего физические и духовные силы, сломленного, стоящего на грани полного исчезновения.

Чем могло быть вызвано такое воззвание?

Прежде чем поискать реалии создания текста, можно предположить, что причина — в осознании трагического несовпадения блоковского поэтического пути с путем, по которому пошла Россия. В пореволюционном мире Поэт оказался даже не на дорожной обочине, а в придорожной канаве, возможно — усилиями новых «певцов»-глашатаев нынешнего мироустройства. Ему не стали защитой и опорой ни прежние почитатели, ни вся мощь его поэтического наследия.

Такая ситуация не могла не вызвать столь же мощного сострадания Цветаевой, и текст воплощает ее жизненный девиз: «Любовь есть действие». От имени тех, кто любит, кто остался верен Поэту, она призывает его не сдаваться, не забывать, что в любых обстоятельствах существуют коренные устои — сама вечнотекущая «река» жизни, струи которой не теряют своей вдохновляющей силы.

Существует очень интересная филологическая работа, в которой это стихотворение анализируется в ракурсе, близком к нашему. К ней мы непременно обратимся.

Что же касается обстоятельств создания стихотворения, то, как сообщает комментарий в собрании сочинений Цветаевой, этот текст — первый из тех, которые были написаны на девятый день после кончины Поэта. Александр Блок умер 5 августа 1921 года.

В таком контексте проясняется и название реки: Лета. И взгляд героини направлен на ту ее сторону, на которой начинается вечное царство Блока.