Поэмы Марины Цветаевой «Егорушка» и «Красный бычок» / Третья международная научно-тематическая конференция (9—10 октября 1995 года). Сборник докладов. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 1995.

Среди множества ценных качеств сборников, посвященных конкретным произведениям, одним из самых важных является аккумулирование в рамках одного издания значимых находок, наблюдений, выводов, накопленных в процессе изучения темы. Таким образом создается объемное представление о тексте, исследованном с разных сторон. В этом плане чрезвычайно полезным стало издание сборника по итогам конференции, посвященной детальному разбору двух цветаевских произведений двадцатых годов.

Содержание сборника отражает разнообразие представленных докладов:

Н.И.Катаева-Лыткина. “Большевик” и Марина Цветаева (Борис Бессарабов как личность и прототип героя    стихотворения “Большевик” и поэмы “Егорушка”)

Приложение

1. Б.Бессарабов. Две встречи с Мариной Цветаевой (1921 год и в 1960-х годах)
2. Б.Бессарабов. Мои встречи с Анной Андреевной Ахматовой в 1921 году в Петрограде
3. Иллюстрации

Е.Б.Коркина. “Егорушка” М.Цветаевой: К вопросу об истории создания и жанровой принадлежности незавершенного произведения

Т.Е.Малова. Поэма “Егорушка” и виды  незавершенного произведения в творчестве М.Цветаевой

Т.Н.Гурьева. Архетипические мотивы  в мифотворчестве Марины Цветаевой (по поэме “Егорушка”)

А.Красовски. Сравнение-образ в поэме  Марины Цветаевой “Егорушка”

В.В .Жильцова. Основные тенденции  преобразования пунктуационного оформления прямой речи в поэме М.Цветаевой «Егорушка»

О.А.Клинг. После «крушения гуманизма» («Егорушка» : диалог Цветаевой с Блоком)

Е.И.Ревзин. Поэма М.И.Цветаевой “На Красном коне” в контексте европейского модернизма

Г.Петкова. От “Красного коня” к “Красному бычку”

Е.Л.Кудрявцева. Виды повторов в поэме  Марины Цветаевой “Красный бычок” и их композиционная функция

О.В.Платонова. Риторика поэмы  М.Цветаевой “Красный бычок”

И.Ю.Белякова. Семантика пространств и голосов  в поэме М.Цветаевой «Красный бычок»

С.Б.Джимбинов. Преодоление очевидностей (Поэма М.Цветаевой “Красный бычок ”. Опыт истолкования.)

О.Г.Ревзина. Поэма Марины Цветаевой  “Красный бычок”: по ту сторону Добра и Зла

Одной из самых важных работ является статья Е.Б.Коркиной «“Егорушка” М.Цветаевой: К вопросу об истории создания и жанровой принадлежности незавершенного произведения». Незавершенность, возможно, стала камнем преткновения на пути поэмы к читателю, и «Егорушка» до сих пор оставался на обочине исследовательского интереса. Автор даже уточняет характеристику:

Произведение … строго говоря, следует назвать неосуществленным, ибо текст его — три написанных в 1921 году главы — представляет собой лишь экспозицию, посвященную биографии и характеру героя, подвиги, приключения и смысл жизни которого должны были раскрыться в последующих главах, от которых остались лишь подробные и противоречивые планы.

Цветаева обращалась к поэме трижды: в 1921, 1923 и 1928 годах — и все-таки не осуществила ее. Для понимания причин этого необходимо обратиться к истории создания поэмы и последовательно рассмотреть все три этапа работы над ней.

Рассказ об этапах подводит автора к таким выводам:

… на мой взгляд, “Егорушка” потому и прискучил Цветаевой и впоследствии не поддался волевым усилиям осуществления, что в его замысле не было ничего от личного духовного опыта и личной судьбы автора, иначе сказать — ни грана лирического элемента. И в этом основная причина неосуществленности поэмы.

На месте второй причины мне видится несоответствие избранного жанра природе дарования Цветаевой. Согласно ее планам, это — эпопея, иными словами — циклизация событий вокруг образа народного героя, причем событий, имеющих всенародное значение. По исполнению — той части, конечно, которая была осуществлена, — получился некий гибрид сказки и жития, герой которого несет в себе черты сказочного дурака, былинного богатыря и житийного праведника.

Существенной причиной  стало и охлаждение Цветаевой к прототипу «дурака» — Б. Бессарабову. Но через два года она продолжила работу над текстом. Сюжет развивался дальше и получал все большую символическую  и смысловую масштабность:

герой переправляется через первую реку “тридевятого царства” и оказывается в Соколиной слободке. Это, по Цветаевой, первый круг рая, который от второго — Лебединой слободки — отделяет вторая райская река — Лазорь-река.

Но и здесь творческое вдохновение оказалось недолгим

… Цветаева работала над поэмой не больше месяца.

И хотя она

… написала подробные планы дальнейшего развития предполагаемой фабулы, согласно которым герой поэмы должен явиться мстителем за крушение России и ее освободителем

но к их реализации опять-таки остыла. И вернулась к ним только через пять лет. Черновые записи

…полны сомнений автора: какое же время в раю — прошлое или будущее?  его обитатели — уже заслужившие рай праведники или только готовящиеся к земной жизни мученики? …поскольку в 1928 году все надежды на мстителя и освободителя были утрачены, она даже не прикасается к черновикам “Лазорь-реки”.

Автор перечисляет произведения, последовавшие за оставленной навсегда работой, — «Красный бычок», «Перекоп», «Поэма о Царской семье», в которых реализованы те замыслы, которые не удалось осуществить

в нечетком, разветвленном, неструктурированном замысле “Егорушки”.

Важный ракурс изучения заявленных произведений реализован в статье О.В.Платоновой «Риторика поэмы  М.Цветаевой “Красный бычок”». Интерес к работе вызывает первая же фраза:

Когда обращаешься к поэме М.Цветаевой “Красный бычок”, замечаешь, что практически каждая строка ее содержит риторическую фигуру. Из 96 строк поэмы только 5 не участвуют в создании риторических фигур и не содержат тропов.

Вероятно, такая риторическая насыщенность — уникальное свойство данного текста среди других цветаевских произведений.

Автор объясняет особенность приема:

… речевые фигуры характеризуются двумя полярными качествами: с одной стороны, они отличают речь от обыденной, придавая ей некоторую экспрессию, а с другой — будучи воспроизводимыми речевыми приемами, в основе которых лежит некая формула, представляют собой художественное клише.

Закономерно возникает вопрос:

Почему же М.Цветаева, всю жизнь писавшая по слуху, вслушивавшаяся и всматривавшаяся в язык, обнажавшая и реализовывавшая заложенные в его системе возможности, в период своей творческой зрелости, когда она уже перестала познавать мир и теперь осознавала его, вдруг обратилась к речевым формулам?

Ответ автор находит в синтезе творческих принципов, выработанных на прежних этапах художественного труда, и

Риторические фигуры можно назвать воплощением этого синтеза.

Автор структурирует риторические приемы «Красного бычка» по способу создания:

1) конкретный — индивидуально-авторское словоупотребление

2) узуальный — клише … стертые метафоры

3) виртуальный — риторические фигуры, которые по определению не встречаются в обыденной речи и являются искусственными формулами, призванными выражать экспрессию и вызывать эмоции у слушающего.

В статье дается описание эффекта этих приемов и характеризуются особенности фигур речи:

… фигуры, основанные на повторе (50% от всех фигур): звуков, морфем, слов, мыслей (они согласуются с характером и структурой текста).

Вторая большая группа фигур связана с особой коммуникативной ситуацией — ситуацией общения поэта, … с массовой незримой для него аудиторией, с которой невозможна обратная связь

Такими приемами являются:

 …риторические восклицания …. сравнения …аппликация …парцелляция … эллипсис

Этот «излюбленный цветаевский прием» получил в статье отдельное внимание и вывод о его особой роли в анализируемом произведении:

… поэтический эллипсис — это стабильность в квадрате: с одной стороны, как всякая риторическая фигура, он обладает устойчивостью формулы, с другой — передает ситуацию, не привязанную ко времени, можно сказать, вечную. Какая другая фигура лучше подошла бы к каноническому тексту!

Другой вид риторических фигур анализируется в статье А.Красовски «Сравнение-образ в поэме  Марины Цветаевой “Егорушка”». Автор ограничил рамки вопроса, выбрав

…те сравнения, которые являются тропами, используются для создания художественных образов.

Почему именно эти? Потому что

Сравнение как троп широко используется в фольклоре. К нему и прибегает М.Цветаева, как к наиболее выразительному художественному средству. Оно отражает как влияние языка народного творчества, так и своеобразие поэтического стиля поэта.

Исследуя структуру этих приемов, автор замечает:

При построении сравнений М.Цветаева использует различные по структуре конструкции с союзами “как”, “словно”, “ровно”, “что”, “то” и бессоюзные конструкции с именительным, творительным падежами, а также формы сравнительной степени наречия.

Другое интересное наблюдение:

Слова, входящие в состав сравнений, зачастую связаны с предметами быта, между которыми устанавливаются определенные ассоциативные связи: Честь-совесть — как сито; Аж в лице покраснел, как свекла; Посинели в лице, как тряпочка.

Еще одна важная характеристика приема:

Сравнение проходит на уровне одушевленный — неодушевленный предмет из окружающего мира. Поэтический образ создается путем сопоставления абстрактного понятия и конкретного предмета, одного предмета с другим, имеющим определенный признак, характеризующее его определение.

Не перечисляя все приводимые примеры, отметим одно:

Особенно выразительными являются развернутые сравнения, где в светлых тонах рисуются образы Девы и ребенка:

В белых цветах дитя —

Словно в снегах — дитя,

В белых <холстах> дитя —

Как в облаках — дитя…

Другие наблюдения автора также чрезвычайно интересны и существенны. На наш взгляд, эта работа — ценный вклад не только в анализ поэмы, но и в копилку анализа поэтического инструментария Цветаевой.