Как говорилось в предыдущей заметке, Цветаева была чувствительна к проявлению собственных черт в других творческих натурах. Именно это стало главной причиной ее увлечения молодым поэтом Н.П. Гронским: в духе его творческой личности она увидела возможность продолжения поэтической традиции, идущей еще от Державина. Открылась для нее и собственная роль в этой цепи.  Это открытие, в свою […]

Эссе «Мать и музыка», мемуарное по цели и характеру, может послужить и ключом, открывающим одну из заветных дверей творческой лаборатории Цветаевой, текстом, демонстрирующим своеобразие ее поэтического инструментария.      

Заметки о «творческих тайнах» Цветаевой мы начали с их представления глазами и памятью дочери. Это сделано не случайно. Казалось бы логичным сперва предоставить слово самой Цветаевой. Но при всем грандиозном многообразии признаний о  своей рабочей лаборатории она говорит крайне редко и скупо. Это тоже не случайно. Почему — поищем ответ позже. А пока прочитаем фрагмент из […]

Ариадна Эфрон продолжает рассказ о творческих принципах Цветаевой: Прежде чем взяться за работу над большой вещью, до предела конкретизировала её замысел, строила план, от которого не давала себе отходить, чтобы вещь не увлекла её по своему течению, превратясь в неуправляемую. (Эфрон 3: 10) Один из интереснейших примеров такой тактики —