В предыдущей заметке говорилось об одном из лучших собеседников Цветаевой —Марке Слониме, который понимал поэта на самой глубине творческой сути. И с первого взгляда выглядит странным его замечание:

Конечно, у нее были «муки слова». Она тогда ходила и что-то навязчиво бормотала. Она всегда хотела найти форму, а форма приходила не сразу (Лосская: 225)

«Муки слова» кажутся уделом тех, для кого художественная работа — непосильный груз. Сегодня не подлежит сомнению гениальность Цветаевой. И кажется, что для мастера такого уровня в поэзии нет и не может быть трудностей. Кажется, что ей стоило лишь протянуть руку и сорвать нужный плод с ближайшего куста, чтобы он оказался золотым яблоком.

Но, как известно, предела совершенству нет. Цветаевские «муки слова» происходили на такой глубине творческого поиска, который доходит до самого ядра планеты Поэзия — оттого и вырывается из ее строк жар первородного пламени. Характер поиска, по Слониму, — не блуждания наугад, а ясный, упорный, неуклонный ход к заданной цели:

…у нее не было чувства несоответствия того, что она чувствовала, со словом. Она выражала именно то, что хотела сказать (Там же).

Интересен в этих наблюдениях и двойной ход поиска. «Ходила и навязчиво бормотала» — то есть проверяла звучание каждого слова на слух. Это замечание лишний раз подтверждает значимость звуковой сферы для цветаевского поэтического инструментария. Но этот стиль работы хотя был и чрезвычайно важным, но не единственным и не главным:

Слова она искала письменно. Черновики ее все исчирканы… (Там же).

То есть зрительный и слуховой поиск сосуществовали, взаимно дополняли, корректировали, обогащали друг друга. Может быть, такой метод вообще должен быть универсальным для работающих со словом: ведь зрительная и звуковая форма — наиболее важные его стороны, именно они определяют его смысловое пространство, обозначают путь развития замысла.

Размышления М. Слонима идут дальше и приводят к новому выводу:

…она подыскивала и рифмы, и слова, но так как строчки у нее короткие, то часто подыскивать внутри строки одно слово именно и значило менять рифму (Лосская: 225-226).

Длина строки — один из факторов, определяющих степень трудности стихотворчества. Считается, что длинные строки писать проще: легче уместить в них задуманную идею. Чем же короче строка, тем это сложнее, а значит, требуется более высокое мастерство.

Интересно в этой связи привести высказывания другого виртуоза словесности — А.А. Ахматовой:

«Не хочу я читать

Небывалая осень построила…

Такие длинные строки! Я задыхаюсь от одной мысли об этом. И выучить не могу и запомнить. То ли дело

Веет ветер лебединый,

– строки коротенькие» (Чуковская 1: 346)

«Прочла наизусть перевод маленького стихотворения Нерис …

– У Саломеи, может быть, встречаются стихи и с длинными строчками, – объяснила Анна Андреевна – но мне не повезло, попались все с короткими, а это очень трудно» (Чуковская 2: 49).

Вероятно, в теоретических основах поэтики существуют или должны существовать типичные характеристики фактора «длина строки». Исходя из высказывания Слонима, было бы весьма интересно определить характерную для Цветаевой длительность строки. Можно предположить, что и здесь, как и в других разрядах своей поэтики, она стремилась к самому трудному варианту — самому сжатому: именно потому ее стих, попадая в пространство сознания читателя, поражает энергией распрямившейся пружины.

Слоним связывает с длиной строки и фактор рифмы. Для Цветаевой, как мы уже отмечали, рифма, при всей своей важности и неотъемлемости, не была фетишем, и, если это требовалось, подчинялась другим факторам, более значимым все для той же главной цели: максимально точного выражения смысла. И тут было бы весьма интересно подсчитать удельный вес неточных рифм в корпусе цветаевских стихотворных текстов и определить их роль в реализации замысла.

Слоним заключает свои размышления выводом:

Самый последний вариант был для нее всегда лучшим (Лосская: 226)

И это еще один, чрезвычайно важный урок для идущего по пути поэтического мастерства: не сдаваться, продолжать поиск до тех пор, пока не поддастся упорству ищущего заветная дверь, открывающая Истину.

ЛИТЕРАТУРА

1. Лосская — Лосская В. Марина Цветаева в жизни. Неизданные воспоминания современников. М., 1992
2. Чуковская 1-3 — Чуковская Л. Записки об Анне Ахматовой: В 3 т. М., 1997