В заметках, посвященных анализу цикла «Ахматовой», мы попытались проанализировать его в наболее значимых ракурсах художественного воплощения. Теперь постараемся суммировать выводы. Прежде всего выясним, что удалось обнаружить на уровне общей организации цикла.

Тематика

Каждое стихотворение имеет собственную, отличную от других тему. При этом, стихи объединены попарно тематической связью; каждая пара реализует определенный метасюжетный мотив и служит основой для его развития в следующем звене тематической цепи; развитие завершается финальным пуантом, который содержит принципиально новый, уникальный, но сюжетно оправданный мотив.

Таким образом, при всем тематическом разнообразии отдельных стихов цикл «Ахматовой» имеет общую тематику, которую можно сформулировать как отношение Цветаевой к поэтическому феномену Ахматовой, выраженное в наиболее существенных для нее аспектах, и самоутверждение в сфере поэзии.

Жанровая природа цикла

Основываясь на получившей научное признание парадигмы о признаках, характерных для лирического цикла, мы обнаружили их присутствие в анализируемом цикле:

1. Авторская заданность композиции. — Этот признак задан самым явным способом: названием «Ахматовой».
2. Самостоятельность входящих в лирический цикл стихотворений. — Каждое стихотворение имеет собственную тему, а тексты со сходной темой кардинально различаются по ракурсу ее подачи.

3.»Одноцентренность», центростремительность композиции лирического цикла. — Смысловой и композиционный центр цикла — связь образов Ахматовой и Цветаевой, в разнообразной форме реализуемая на всем протяжении цикла.

4. Лирический характер сцепления стихотворений в лирическом цикле. — Тексты цикла не механически следуют один за другим, а связаны логически обоснованными и художественно оправданными средствами.
5. Лирический принцип изображения. — Эта особенность реализуется средствами риторики и проявляется в каждом стихотворении цикла с типично цветаевской яркостью и определенностью.

Вывод: цикл «Ахматовой», на основании жанрового единства текстов и наличии определенных родовых признаков можно классифицировать как пример самостоятельной жанровой формы: лирический цикл.

Фабула и сюжет

Обнаружен метасюжет, который развивается в текстах таким образом:

1-6: Вначале Цветаева вглядывается в нынешний образ Ахматовой, отмечает собственную роль в утверждении этого образа. Затем вглядывается в будущее Ахматовой и переходит к роли Судьбы. Обнаруживает тесную взаимосвязанность, общность судеб двух поэтов.

7-10: Общая участь заставляет всмотреться внимательнее в облик сестры по лире, и здесь выясняется его двойственная суть. Это открытие так же подводит к сходству сложно устроенного духовного мира поэтов. Созвучность доводит экзальтацию добровольного поклонения до максимума.

11-13: Дойдя до пика пафоса, метасюжет стремительно движется к другому полюсу: к утверждению собственной поэтической личности, и заканчивается вызовом на творческий поединок.

В самом обобщенном виде сюжет сводится к фабуле: отношение Цветаевой к поэтическому феномену Ахматовой, выраженное в наиболее существенных для нее аспектах и завершающееся самоутверждением в сфере поэзии.

Персонажи и образы

Развивая положения статьи Р.С. Войтеховича «Польская гордыня и татарское иго в стихах Цветаевой к Ахматовой», где «восточности» образа Ахматовой противопоставлена «польскость» Цветаевой, мы предположили, что образ Ахматовой имел задачу стать импульсом для реализации собственного поэтического образа, реализуемой с максимальным размахом полярности, от добровольной самоотдачи в духе «стокгольмского синдрома» до прямого вызова на творческих поединок. Сам же цикл стал источником линии развития поэтического двуединства, получившей свое завершение в стихах 1921 года.

Образная система цикла чрезвычайно насыщена. Она насчитывает 25 «масок» Ахматовой и 14 — Цветаевой. Маски ведут себя по-разному, в зависимости от задачи текста и выбранного ракурса. Цветаевские маски использовали все основные значимые позиции на шкале отношения к Ахматовой, таким образом предъявив и выразив те основные пункты, на которых сосредоточивалось внимание Цветаевой к ахматовской теме.

Хронотоп

Хронотоп цикла «Ахматовой» в ракурсе временной координаты преобладающим образом ориентирован на настоящее и будущее время: авторское осмысление удерживает в фокусе внимания сегодняшнее положение дел и пытается проецировать его на будущее. Однако события прошедших дней тоже играют свою роль и так же перекидывают мостик из прошлого в будущее.

В ракурсе пространства обнаружено преобладание конкретных характеристик места: они присутствуют в 6 из 13 стихотворений. Такая конкретность способствует яркости, зримости, осязаемости образов.

Можно считать, что пространство, описанное через конкретные детали и образы — это пространство земное, телесное, физическое, где действуют общепринятые правила и порядки. Пространство условное — это область духа, неизмеримая и безграничная: это сфера действия высших сил. В цикле первый тип пространства количественно преобладает над вторым. Но само присутствие второго типа говорит о его необходимости, значимости в сюжетно-тематической линии цикла.

Мотивы

В более чем в половине цикла обнаруживается мотив, демонстрирующий разные оттенки признания тотального превосходства Ахматовой над Цветаевой. Но как раз в этих оттенках и заключается сюжет интриги, который, пользуясь позднейшей формулой Цветаевой, можно назвать «Победа путем отказа». Вслед за 10-м текстом, где максимально выражен мотив самоотречения, следуют тексты 11 и 12, в которых проявляются совершенно иные мотивы: лирическая героиня Цветаевой демонстрирует готовность к встрече лицом к лицу и утверждает свою персональную значимость в мире поэзии. Таким образом подготовлен переворот лейтмотива самоотречения — чтобы в последнем, 13-м тексте отказавшаяся от внешних персональных признаков лирическая героиня осуществила идею встречи лицом к лицу и предложила «игру на своем поле»: цикл  заканчивается текстом, являющим цветаевский прорыв из отведенного ей места в толпе поклонников к подножию поэтического трона

Объекты и субъекты

Объект — Ахматова — во всех случаях исполняет пассивную роль. Субъект в абсолютном большинстве текстов не только заявлен, но и активен,  таким образом реализует метасюжет: чем является для Цветаевой образ Ахматовой в том или ином ракурсе актуального положения вещей.

Отсутствие субъекта означает его нулевое присутствие и обусловлено характером монолога: размышление, предсказание, воспоминание относятся к прошлому или будущему времени, в которых субъекту = лирической героине места не было или не будет. Но присутствует или отсутствует субъект, действует он так или иначе или вовсе бездействует, — какую бы маску он ни надевал, какую бы роль ни играл, в каждом его монологе слышится авторский голос. Цветаева и не отрывает себя от субъекта повествования, и не сливается с ним. Роль рассказчика, который в каждом стихотворении цикла предстает в новой ипостаси, создает ту необходимую дистанцию между автором и повествователем/героем, которая позволяет автору виртуозно управлять движением сюжета, создавать многоплановый художественный мир, насыщенный самыми разнообразными и неожиданными приемами передачи авторской мысли.