Сегодняшний наш рассказ — о третьем, заключительном дне конференции 10 октября.

 

Особенностью этого дня в частности и нынешней конференции в целом стали два нововведения. Первое — открытие молодежной секции. В приобщении начинающих исследователей к участию в таких важнейших событиях, как цветаевские конференции, я вижу залог формирования высокой научной школы, ориентированной на самые передовые методы, технологии, концепции, научные парадигмы. Очень хотелось бы, чтобы молодежная секция стала неотъемлемой частью конференций: при таком непосредственном, живом контакте с профессионалами обеспечивается преемственность и развитие лучших традиций цветаеведения.

Наверное, впервые на чтениях присутствовало и самое младшее поколение: учащиеся гимназии имени М.И. Цветаевой. Очень надеюсь, что это событие им запомнилось надолго и отзовется появлением новых имен и традиций.

 

Анастасия Дудкина выступила с докладом «Символика числа в стихотворении М.И.Цветаевой «Я стол накрыл на шестерых…» с такими наблюдениями:

— Стихотворение А. Тарковского «Стол накрыт на шестерых…» не имеет отношения к Цветаевой.

— Цветаевское стихотворение написано другим размером: ямбом, а не хореем.

— Фонетические особенности текста: преобладание гласных «а» и «о», соположение шипящих (фонетическое выражение негодования) и сонорных, ярких, как сама «жизнь, пришедшая на ужин».

Переходя к собственно теме доклада — цифровой символике, докладчица попыталась раскрыть смысл чисел «6» и «7» как символов поэтической магии. Если с семеркой это вполне удалось (особенно справедливым кажется утверждение, что это число отражает «последнюю попытку зацепиться за жизнь«), то символика «шестерки» до меня как-то не дошла. Но утверждение, что «в сопоставлении этих чисел заключена борьба жизни и смерти», кажется убедительным.

При обсуждении доклада понравился совет Т. Нешумовой обратить внимание на работу М. Боровиковой «Цветаева и Ахматова: вокруг последнего стихотворения». Мне и самой хочется познакомиться с этой работой ученого из эстонского города Тарту, уже внесшего существенный вклад  в основы цветаеведения. От себя же добавлю совет ознакомиться и с работами другого замечательного тартуского цветаеведа Р.С. Войтеховича, посвященными числовой символике у Цветаевой.

Доклад Карины Гильяно «Философия Фридриха Ницше и Марина Цветаева» вызвал активную реакцию слушателей: по общему мнению, это выступление — весьма серьезная научная заявка.  Серьезна сама тема, за которую еще, кажется, никто по-настоящему не брался. Тем больше симпатии вызвала смелость, с которой начинающая исследовательница посвятила себя раскрытию вопроса. И еще важнее то, что эта попытка удалась. Сложность методики анализа адекватна сложности заявленной темы. Те понятия, которые Ницше соотносил с литературными категориями, нашли свое отражение в координатах цветаевской поэтики на уровнях системы персонажей, хронотопа и ритма, развивающихся на протяжении ее творчества. Эти положения доказывались многочисленными примерами и звучали весомо, интересно, убедительно. Я думаю, что публикация этой работы заложит основу нового направления, и поздравляю Карину Гильяно с поистине триумфальным дебютом в научной сфере.

В отличие от этого доклада, выступление Анны Бреслав было посвящено теме, имеющей богатую традицию исследований: «Переводческие интерпретации лирических текстов Марины Цветаевой». Но и здесь начинающему ученому удалось обнаружить и обнародовать новые интересные наблюдения. В теоретической части доклада высказано убеждение, что среди разных типов перевода наиболее удачным кажется функциональный, при котором переводческая интерпретация не впадает в крайности буквализма или пересказа, а производит адекватную трансформацию образного строя произведения. «Случай Цветаевой» имеет свои особенности, которые именно в этой форме перевода оказываются по плечу переводчику. Среди таких особенностей — эллипсис, выражающийся, в частности, в пропуске глаголов. По мнению докладчика, наиболее удачным выходом в английских переводах становится воспроизведение такого риторического приема путем переноса глагольной функции на предлоги — характерную особенность английских глаголов. Это положение доказывалось на примере стихотворения «Расстояния, версты, мили…».

Другие положения доклада: передача концепта «Родина», трудности передачи эмоциональных форм — раскрывались на примере перевода стихотворения  «О слезы на глазах…» на английский, китайский и японский языки. Это сообщение, основанное на материалах сборника Восьмой цветаевской конференции, для меня стало особенно интересным, не только в связи с моим обучением китайскому языку, но и с темой «Цветаева и Китай», которая занимает меня уже немало лет. Я надеюсь вернуться к этому моменту, когда возьмусь за обзор этого сборника, и постараюсь посвятить вопросу китайских переводов Цветаевой отдельную заметку.

По мнению докладчика,  китайский перевод акцентировал такие стороны стихотворения:

— лирическое Я не хочет жить пассивно,

— герой стихотворения — человек, который стоит за истину и против агрессоров.

А в английском переводе наибольшую трудность, как оказывается, вызвал перевод оборота «акулы равнин».

Говоря о необходимости участия начинающих ученых в таких мероприятиях, как цветаевская конференция, я имею в виду и важность советов, которые молодые исследователи получили во время выступлений от старших коллег, — поправки и по части даваемых оценок, и по части терминов, и по части общей научной этики. Такая своевременная корректировка, по моему мнению, совершенно необходима как дисциплинирование научного мышления.

Вторым, и очень интересным нововведением нынешней конференции стал Круглый стол «К юбилею Марины Цветаевой: проблема научной популяризации наследия поэта». Надо сказать, что на нем я заметила максимальное присутствие публики: зал был, что называется, набит до отказа. Вероятно, это связано и с тем, что с рассказами о своей работе выступили целые коллективы музейных работников, приехавших почти из всех «цветаевских» мест. Среди них, насколько смогла заметить, самой впечатляющей и яркой стала презентация Елабужского музейного центра. Я жалела, что не пришлось встретиться с представителями из Тарусы: очень хочется, чтобы музей, который находится в одном из самых значительных мест, связанных с именем Цветаевой и ее окружением, по примеру Елабужского музея, расширял свою деятельность, доводил ее до уровня современных требований, особенно по части компьютеризации, интернет-связей, научных исследований и чтений как важнейшего направления музейной работы.

Последний день работы конференции завершился очередным сеансом кинолектория «Марина Цветаева — кинозритель». На нем я представила фильм «Беглецы из Сент-Ажиля» (1936). Во время работы над вступительной лекцией я нашла не только литературный источник — одноименный роман Пьера Вери, который, к сожалению, не удалось обнаружить в русском переводе, но, главное, — немало интересных параллелей, которые просмотр этого фильма мог вызвать у Цветаевой. Интересен фильм и сам по себе — я бы назвала его идеально подходящим для семейного просмотра. Итог обсуждения фильма со зрителями подвел меня к выводу о том, что в кинопостановке присутствует та атмосфера «человечности», которую Цветаева отметила в фильме «Жена булочника» и которая, по ее мнению, является главной чертой французского кинематографа. Надеюсь, что в дальнейшем удастся рассказать о «Беглецах» и в нашем блоге.

 

Подводя общий итог впечатлений, могу сказать, что нынешняя конференция, которая проходила в иных условиях, чем прежние, сохранила лучшие традиции и заложила основы новых, которые, как надеюсь, будут продолжаться и развиваться.

Моя же личная работа оказалась самой плодотворной и разнообразной по результатам почти за десять лет участия в таких мероприятиях. По всем этим причинам я вернулась с конференции с лучшими впечатлениями и искренней благодарностью организаторам и коллегам. Впереди — надеюсь, новые конференции, новые результаты и впечатления.

Самое же главное впечатление — что процесс цветаеведения идет полным ходом, к новым открытиям и рубежам. И это особенно радует.

P.S. Доклады, оставшиеся «за кадром» моего обзора, не останутся без отдельного рассказа. В каждом из них я обнаружила «момент истины», особенный интерес, который вызвал желание связать их с новыми темами моих заметок в блоге. Надеюсь, что все это получится с течением времени.