В нашем недавнем книжном обзоре мы рассказывали об альманахе «Солнечная пряжа» и о представленном бальмонтоведом Т.В. Петровой открытии цветаевских помет на сборниках К.Д. Бальмонта. При всем значительном объеме личных и творческих контактов двух поэтов о конкретных подробностях их пересечений и влияний известно не так уж много. Среди работ, посвященных этой теме, необходимо назвать статью Р. С. Войтеховича «Тематический ритм в композиции книги стихов К. Д. Бальмонта «Под северным небом» (Войтехович), о принципе организации текстов сборника, и возможному влиянию этого приема на ранние цветаевские книги.

В этом плане чрезвычайно интересна новая возможность изучить факт знакомства Цветаевой с бальмонтовскими текстами — причем запечатленная непосредственно на страницах его книг.

Чтобы яснее представить ситуацию цветаевской работы с этими книгами, прежде всего необходимо рассказать о них.

В 1908-1909 гг. издательство «Скорпион» выпустило третьим изданием собрание сочинений Бальмонта в трех томах, под общим названием «Полное собрание стихов». Оставим специалистам-бальмонтоведам историю этого издания, которая выглядит несколько неясной, и представим в общем виде структуру этих томов.

Том первый датируется 1909 годом, на титульном листе перечислен состав вошедших в него сборников:

• «Под северным небом»
• «В безбрежности»
• «Тишина».

Том второй датирован 1908 (!) годом и включает один сборник: «Горящие здания».

Третий том также датирован 1908 годом и также содержит только один сборник: «Будем как солнце».

Все эти три тома переплетены в один и таким образом представляют собой одну книгу. Если это сделала Цветаева, то она нашла весьма удобный прием для внимательного, неспешного знакомства с поэтом-современником.

Можно частично установить обстоятельства приобретения и чтения томов. К сожалению, чья-то рука вырезала автограф Цветаевой на первом томе, но все другие пометы сохранились, и мы приводили в заметке слова Т.В. Петровой:

«…первая датированная пометка «Нина В., зима 1908‒09 г.» сделана рукою Марины рядом со стихотворением «На мотив Эклезиаста» (Петрова: 42).

Впрочем, трактовать эту дату как время знакомства с текстом Бальмонта, как мы предложили это в заметке, при более детальном изучении вопроса, как оказывается, не стоит. И вот почему. На втором томе, который, как выше сказано, издан в 1908 г., стоит владельческая подпись: «МЦветаева Москва, 13го февраля 1910 г.», а на третьем — «Марина Цветаева Москва 5 мая 1910 (день появления кометы Галлея и «алгебраического экзамена»)». Таким образом, оба тома были приобретены в разные месяцы  1910 года. Не исключено, что и вырезанная надпись на первом томе была владельческой и датировала его приобретение тем же 1910 годом.

Сохранилось немало книг, на которых владельческая надпись относится к началу 1910 года: например, «Lenotre G. La Fille de Louis XVI », «Flaubert G. Madam Bovary : Moeurs de province», «Contes fantastiques et contes littéraires, par M. Jules Janin. Т. 1». Особенно любопытным и показательным примером является ситуация с тремя томами В. Брюсова:

Валерий Брюсов. Пути и перепутья. Собрание стихов. Т. 1—3. М., книгоиздательство «Скорпион», 1908 (т. 1, 2) — 1909 (т. 3.)

На корешке переплета золотом: «Валерий Брюсов. Пути и перепутья. 1—3. М.Ц.» На титульном листе 3-го тома вверху владельческая надпись синими чернилами: «М.Цветаева. Москва, 23-го февр. 1910 г.».

В тексте многочисленные пометы М.И.Цветаевой карандашом, черными или синими чернилами. Обведены или отчеркнуты некоторые названия стихов, строки, строфы.

Собр. Л.М.Турчинского, Москва (Каталог: 66)

Кстати, не были ли таким же образом обозначены инициалы вырезанной пометы на первом томе Бальмонта?.. Во всяком случае, работа с брюсовскими сборниками шла так же, как  с томами Бальмонта: Цветаева переплела их в один фолиант и обозначила даты приобретения. Одна датировка может означать, что все три тома были приобретены в один день. Совпадает и цвет, и характер помет. Отметим и такой факт: третий том Брюсова приобретен десятью днями позже второго тома Бальмонта. Похоже, что начало 1910 года было для Цветаевой временем чрезвычайно интенсивного чтения, и среди главных учителей поэзии для нее были Брюсов и Бальмонт. Если когда-нибудь брюсовский фолиант окажется доступен для исследователей, было бы чрезвычайно интересно изучить цветаевские пометы и представить, как шел параллельный процесс учебы у литературных мэтров. Пока же именно бальмонтовский фолиант может служить ориентиром для представления о работе с текстами Брюсова.

Вышеприведенные примеры подводят к выводу, что помета, указывающая на «зиму 1908‒09 г.», относит к этому времени не первое чтение сборника, а личные ассоциации, связывающие текст бальмонтовского  произведения с личностью Нины Виноградовой…

В таком же ряду датированных ассоциаций стоят и другие пометы. Например:

На с. 186 первого тома заголовок стихотворения «До последнего дня» обведен карандашом, а рядом помечено: «слова 9^го XII 09». Видимо, этот текст отозвался чьими-то словами, произнесенными в этот день, — может быть,  В.О. Нилендера?

А на с. 98 третьего тома, рядом с заголовком стихотворения «Морская душа», так же обведенным карандашом, черными чернилами помечено: «(Весна у Фон-Дервиз 1907 г.)». Здесь кроется какая-то загадка: из гимназии Фон-Дервиз, судя по Летописи, Цветаева была исключена в феврале 1907 года, не доучившись до весны… Но и другое стихотворение, «С морского дна», имеет такую же помету, правда, не датированную… Предположений может быть немало, и этим вопросом стоит заняться, вникнув в обозначенные тексты и сравнив их с реалиями жизни Цветаевой. Но в любом случае можно сказать, что она посчитала нужным отметить свои ассоциации датировками, возможно, как особо значимые.

Тем существеннее эти указания, что они единичны. Абсолютное большинство помет датировок не имеет. Но и их интерес состоит в том же сопоставлении бальмонтовских стихов, биографических реалий Цветаевой, ее собственных текстов и круга других источников, питавших в этот период ее творческий дух. Ибо все эти влияния так или иначе отразились или могли найти отражение в сборнике, начавшем ее поэтический путь: «Вечерний альбом». В частности, можно считать, что открытая Р.С. Войтеховичем аналогия композиционного приема, помимо опосредованного (через знакомство с творчеством И. Анненского), могла быть следствием и прямого влияния Бальмонта: теперь точно известно, что сборник «Под северным небом» был Цветаевой в 1910 году досконально изучен.

Мы рассказывали про доклад Т.В. Петровой о цветаевских пометах на конференции 2016 года. Как отметила Е.Б. Коркина, «эти сборники, судя по цвету помет, Цветаева читала не меньше семи раз». Тем большего внимания они заслуживают, и мы постараемся в следующих заметках поговорить о цветаевском знакомстве с творчеством Бальмонта более подробно.

ЛИТЕРАТУРА

1. Войтехович — Войтехович Р.С. Тематический ритм в композиции книги стихов К. Д. Бальмонта «Под северным небом» // Acta slavica estonica VII. Блоковский сборник XIX. Александр Блок и русская литература Серебряного века. Тарту, 2015. С. 211‒225
2. Каталог — Марина Цветаева: Поэт и время. Выставка к 100-летию со дня рождения. 1892–1992. М., 1992.
3. Петрова — Петрова Т. В. «…Ветви сплелись, лес любви» // Солнечная пряжа: Научно-попул. и литер. -худож. альманах / под общ. ред. И.Ю. Добродеевой. Вып.8. Шуя, 2014. Стр. 42‒50.