1938 год известен кратким стихотворением «Опустивши забрало…» Оно написано 22 марта, когда Цветаева пережила первое, самое трудное время после бегства мужа в Советский Союз. Тема отражает ее состояние в этот период, главным к котором был внутреннее опустошение, ощущение приближения личного конца:
Со всем — в борьбе,
У меня уже — мало
Улыбок — себе…
И тем примечательнее мотив второй строфы, чисто по-цветаевски переворачивающий изначальный посыл:
Здравствуй, зелени новой
Зеленый дым!
У меня еще много
Улыбок другим…
Жить, чтобы давать радость другим — одна из часто повторяющихся идей Цветаевой, и это опровергает представление о ее эгоцентричности, о противопоставлении себя миру и людям. Достаточно вспомнить другие ее слова. Еще в 1914 году она говорила героине увлечения:
— А каждый Ваш грядущий день
Моим весельем был бы весел. (Цветаева 1: 218)
И тот же мотив повторяется в 1940 году, среди мук, тревог, неустройства, безнадежности:
…если я человека люблю, я хочу, чтобы ему от меня стало лучше — хотя бы пришитая пуговица. От пришитой пуговицы — до всей моей души. (Цветаева 7: 675)
Я от природы очень веселая. …от счастливого — идет счастье. От меня — шло. Здóрово шло. … От меня шла — свобода. Человек — вдруг — знал, что выбросившись из окна — упадет вверх. На мне люди оживали как янтарь. Сами начинали играть. (Цветаева 7: 675)
Вы мне можете дать — бесконечно — много, ибо дать мне может только тот, от кого у меня бьется сердце. Это мое бьющееся сердце он мне и дает. Я, когда не люблю — не я. Я так давно — не я. С Вами я — я. (Цветаева 7: 703)
Эта идея оставалась одной из немногих позитивных тем, позволявших держаться на плаву…
Политические события 1939 года — вторжение гитлеровской армии в Чехию — затронули Цветаеву до глубины души, потрясли ее так же, как смерти друзей, и стали последним импульсом для творческого взлета, вызвав к жизни цикл «Стихи к Чехии» и «Март».
По словам исследователей, стихи стали «прощальным даром, своеобразным памятником любви и благодарности, подвели итог цветаевского «романа» с Чехией» (Стенина).
Эти произведения опровергают и другие устоявшиеся представления о Цветаевой:
Трудно назвать поэта, который бы столь настойчиво и последовательно, как М.Цветаева, утверждал свою жизненную и творческую автономность, изолированность. … Сам факт создания … «Стихов к Чехии» — произведений, напрямую связанных с историко-политическими реалиями эпохи, с отчетливо выраженной в них гражданской и человеческой позицией автора, — казалось бы, вступает в противоречие с приведенными выше высказываниями. (Сомова)
В том и дело, что противоречие — кажущееся, а суть цветаевского мироощущения оставалась всеобъемлющей, представляла собой диапазон полярностей.
И совсем уже на излете «французского периода» явились стихи «Douce France», написанные за несколько дней до отъезда и ставшие признанием любви к стране, которая, при всех сложностях и тяготах эмигрантского существования, дала безопасное прибежище, возможность творить, отдыхать, любить — просто жить:
Мне Францией — нету
Нежнее страны —
На долгую память
Два перла даны.
Они на ресницах
Недвижно стоят.
Дано мне отплытье
Марии Стюарт.
И здесь, как и в стихотворении «Опустивши забрало…», происходит финальный смысловой переворот, только в отличие от жизнеутверждающего акцента в тексте 1938 года, тут акцентированным представлением темы стало предчувствие гибели.
Возвращение в СССР, по ощущению Цветаевой, другого финала обещать не могло.
ЛИТЕРАТУРА
- Сомова — Сомова Е.В. «Лебединый стан» и «Перекоп» М. Цветаевой: к проблеме творческой мотивации // «Лебединый стан», «Переулочки» и «Перекоп» Марины Цветаевой: Четвертая международная научно-тематическая конференция (9 – 10 октября 1996 г.). Сборник докладов. – М.: Дом-музей Марины Цветаевой. 1997. С. 90-98
- Стенина — Стенина Н.А. МАРИНА ЦВЕТАЕВА И ЧЕХИЯ: РОМАН ДУШ // Стихия и разум в жизни и творчестве Марины Цветаевой: XII Международная научно-тематическая конференция (Москва, 9–11 октября 2004 г.): Сб. докл. / Отв. редактор И.Ю. Белякова. – М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2005. С. 475-484.
- Цветаева 1-7 — Цветаева М. Собрание сочинений: в 7 т. М., 1994-1995