В предыдущей заметке мы рассказали о книге «Ташкентские мальчишки», в которой содержатся малоизвестные воспоминания о пребывании Георгия Эфрона, сына Марины Цветаевой, в эвакуации. Одним из героев книги мог бы стать человек, прошедший эти военные годы совсем рядом с Муром. Может быть, они и видели друг друга не раз — но судьба не пожелала устроить их личное знакомство. Об этом можно лишь пожалеть, потому что этим юношам было о чем и о ком поговорить…

Как вспоминает одноклассник Мура Измаил Ибрагимович Музафаров,

Георгий работал художником в УзТАГе. Напротив театра Горького был огромный глухой забор. И прямо на нем рисовал Георгий патриотические плакаты, карикатуры на фрицев, писал стихи. За свой труд Георгий получал хлебную карточку и талоны в столовую (Бережных, Лапина: 37)

Именно об этом, как считают комментаторы, идет речь в его письме от 7 августа 1942 г. к тетке Е.Я. Эфрон:

На днях, возможно, удастся оформиться на постоянную плакатно-халтурную работу (на дому) (Эфрон)

Однако никакой информации об этом приработке ни в письмах, ни в дневниках Эфрона не находится. Возможно, подработка  была недолгой. И если бы не свидетельство Музафарова, то мы и не узнали бы об этом эпизоде из ташкентской жизни Мура.

Верность слов о существовании «плакатно-халтурной» работы нашла подтверждение с неожиданной стороны. Среди «ташкентских мальчишек», занимавшихся изготовлением плакатов, был Яков Хайкинсон, 16-летний юноша, живший в Ташкенте вместе с матерью — Фанни Исаевной. Мне совместно с литературоведом Р.С. Войтеховичем довелось побывать в гостях у Якова Михайловича в октябре 2007 года. Наша беседа была долгой и интересной. Выдержки из его воспоминаний опубликованы в интернет-статье Ольги Хайкинсон-Файнберг «Новые штрихи в цветаеведении», и вот что он рассказал о своей ташкентской жизни (привожу  с дополнением более полной версии рассказа):

«Х. А  Борис Ефимов (Фридлянд, родной брат Михаила Кольцова) каждый день приходил в редакцию «За рубежом», в  каждый номер рисовал, а я перерисовывал. Он приходил и говорил:- Интересно, где ты, а где я нарисовал? Знаете, так, шутя. А я любил рисовать эти карикатуры, это передалось мне на всю жизнь.

Б.: Не сохранились?

Х.: Сохранились, где я перерисовывал, они у меня там и лежат. А потом, когда уже учился, рисовал карикатуры в институте – в газете, в Ташкенте – в «Окнах ТАСС».

Б.: Наравне с Муром.

Х.: Там рисовать не приходилось, там я был рабочим-трафаретчиком. Рисовал только Борис Ефимов, Кукрыниксы. Присылали туда плакаты, рисунки. Их копиисты увеличивали до примерно такого вот размера — 2,5 м на 1 м. Цветные, увеличивали эти карикатуры. И тексты были там. Стихи писал Безыменский. Разные были авторы. Там человек 30-40 работало, был, наверно, и Мур, как узнать? Мальчишек было много. Он старше меня на год, я просто не запомнил, хотя я помню сына Петрова, – был там такой художник, заведовал этими мастерскими. Они были далеко в старом городе, и я в 6 часов вставал и к 7 часам утра туда пешочком час или минут 45 шел, в эти мастерские. Это был огромный сарай, и стояли длинные столы, штук 10 или 15. И по 2 человека около стола, друг против друга. Кто-то вырезал трафарет, один цвет сначала, делали меточки, потом мы трафаретили, передавали на соседний стол, там трафаретили по этим меточкам другой цвет, и к концу уже выходил готовый плакат. А потом там же и тексты. Потом меня, поскольку я любил рисовать, писать, сделали резчиком трафаретов. Я тексты, буквы вырезал, тоже там надо было на 2-3 трафарета». (Файнберг, Хайкинсон)

Помимо интереса, связанного с возможной совместной работой с Муром, рассказ Якова Михайловича сам по себе чрезвычайно интересен —  описанием технологии создания плакатов и условий труда. Очень бы хотелось, чтобы нашлись воспоминания и других участников работы — может быть, они помогли бы восстановить картину этой просветительско-агитационной деятельности военных времен…

А если бы  Георгию Эфрону и Якову Хайкинсону случилось встретиться, то их рассказы были бы, несомненно, интересными для обоих. Для этого было немало оснований. В Ташкенте проживала их общая знакомая — писательница Лидия Григорьевна Бать, подруга Ариадны Сергеевны со времен их совместной работы в журнале «Revue de Moscou», познакомившаяся с семьей Эфронов во время их жизни в Болшево. А Яков Хайкинсон знал ее с детства. И знал потому, что его мать, Фанни Исаевна Хайкинсон, работала в том же «Revue de Moscou», была знакома она и с Ариадной Сергеевной. В эвакуации оба юноши бывали у Лидии Григорьевны в гостях.

Да, если бы мальчикам довелось познакомиться и подружиться, то, может быть, ташкентская жизнь Мура сложилась бы гораздо удачнее. Но они так и прожили эвакуационные годы, не заметив друг друга…

В 1943 году оба покинули Ташкент: Мур — в августе, Яков — в ноябре. Дальнейшая судьба Георгия Эфрона всем известна. Якову Хайкинсону выпала иная судьба — по-своему удивительная, и такая, которую я без преувеличений могу назвать счастливой — и для него, и для его близких, и для страны. Яков Михайлович Хайкинсон стал инженером-конструктором, отдал свой талант на службу советской технике и в прошлом 2016 году отпраздновал свое 90-летие. Он и сегодня бодр, полон интереса к жизни и людям, и я рада, что мне довелось познакомиться с этим замечательным человеком. Очень надеюсь, что он выполнит мою неотвязную просьбу и напишет большую книгу мемуаров — ему есть что рассказать и о себе, и о своем труде, и о тех, с кем ему доводилось встречаться и работать.

А недавно, 4 марта 2017 г., он написал мне:

Прочитав «Дневники» Мура я убедился, какой это был талантливый человек … Я там узнал любопытный факт — когда он учился в 1940 году в Москве в 8 классе в школе на Покровском бульваре, он сидел на одной парте с моим двоюродным братом Робертом Табачниковым, также как и он жившим  недалеко от этой школы — вот такое скрещение судеб.

И еще одна причина пожалеть, что Мур так и не познакомился со своим ташкентским собратом по эвакуации: он мог бы узнать о том, как сложилась судьба одноклассника, из уст его близкого родственника, а Яков — о школьной жизни своего любимого брата, служившего примером и образцом…

Как бы ни было, мы теперь знаем о том времени гораздо больше — благодаря одному из «ташкентских мальчишек».

Благодарю Якова Михайловича за разрешение опубликовать его сообщения.

ЛИТЕРАТУРА

1. Бережных, Лапина — Бережных Л., Лапина В. Ташкентские мальчишки.— Т.: «Еш гвардия», 1978
2. Файнберг — Хайкинсон-Файнберг О. Новые штрихи в цветаеведении. — http://eholit.ru/news/638/
3. Хайкинсон — Интервью с Я.М. Хайкинсоном. Москва, 12 октября 2007 г. (архив И.Г. Башкировой)
4. Эфрон — Эфрон Г. Письма. М., 2002